В позднем СССР не было интеллектуального авторитета выше А.Д. Сахарова, А.И. Солженицына и братьев Стругацких.

Аркадий и Борис Стругацкие писали фантастику. Это по их повести Андрей Тарковский снял выдающийся фильм «Сталкер».

В январские праздники я перечитывал на даче повесть Стругацких «Обитаемый остров». И вдруг открыл для себя внутренний слой, который тогда, в СССР я не заметил. Вот этот отрывок (с. 180):

«… и Зеф стал рассказывать.

То, что он рассказал, было чудовищно. Это было чудoвищно само по себе, и это было чудовищно потому, что больше не оставляло места для сомнений. Все время, пока он говорил — негромко, спокойно, чистым интеллигентным языком, вежливо замолкая, когда Вепрь вставлял короткие реплики, — Максим изо всех сил старался найти хоть какую-нибудь прореху в этой новой системе мира, но его усилия были тщетны. Картина получалась стройная, примитивная, безндgежно логичная, она объясняла все известные Максиму факты и не оставляла ни одного факта необъяснённым. Это было самое большое и самое страшное открытие из всех, которые Максим сделал на своем обитаемом острове.

Излучение башен предназначалось не для выродков. Оно действовало на нервную систему каждого человеческого существа этой планеты. Физиологический механизм воздействия известен не был, но суть этого воздействия сводилась к тому, что мозг облучаемого терял способность к
критическому анализу действительности. Человек мыслящий превращался в человека верующего, причем верующего иссryпленно, фанатически, вопреки бьющей в глаза реальности. Человеку, находящемуся в поле излучения, можно было самыми элементарными средствами внушить все, что
угодно, и он принимал внушаемое как светлую и единственную истину и готов был жить для нее, страдать за нее, умирать во имя ее.

А поле было всегда. Незаметное, вездесущее, всепроникающее. Его непрерывно излучала гигантская сеть башен, опутывающая страну. Гигантским пылесосом оно вытягивало из десятков миллионов душ всякое сомнение по поводу того, что кричали газеты, брошюры, Радио, телевидение, что твердили учителя в школах и офицеры в казармах, что сверкало неоном поперек улиц, что провозглашалось с амвонов церквей. Неизвестные Отцы направляли волю и энергию миллионных масс, куда им заблагорассудится. Они могли заставить и заставляли массы обожать себя; могли возбуждать и возбуждали неутолимую ненависть к врагам внешним и внутренним; они могли бы при желании направить миллионы под пушки и пулеметы, и миллионы пошли бы умирать с восторгом; они могли бы заставить эти миллионы убивать друг друга во имя чего угодно; они могли бы, возникни у них такой каприз, вызвать массовую эпидемию самоубийств… Они могли всё» (Стругацкий А., Стругацкий Б. Обитаемый остров. Жук в муравейнике: Повести. — М.: Текст, ЭКСМО, 1997. — 463 с).

А ведь это они писали про советскую пропаганду: про радио, телевидение, эстраду, книги, газеты и журналы. И анекдот: «Доктор, у меня что-то со слухом! Я вижу одно, а слышу совсем другое!» — это как раз об этом. О промывании мозгов советских людей усиленной пропагандой «Неизвестных Отцов».