В пятницу 31 января я подписал финансовый отчёт по моему гранту РНФ по векторным авторегрессиям в комплекснозначной форме (2023 — 2024 гг.) Научный отчёт я сделал ещё в декабре 2024 года. Всё! Это — последний грант.
Первый свой грант я выиграл в 1993 году. Это был грант фонда Сороса за разработку основ эконометрического прогнозирования эволюционных процессов.
С тех пор я, как научный руководитель, провёл 18 научных исследований, поддержанных различными научными фондами, иногда в один год выполняя работы по двум грантам одновременно. Но за все эти 32 года ни один грант не дался мне так тяжело как этот.
Прежде всего это произошло потому, что команда, с которой я собирался эту работу выполнить, не собралась: мой аспирант Бен Шабан бросил аспирантуру, потому что не выдержал бестолковости в организации обучения в аспирантуре (а это действительно так) и покинул Россию; мой сын Иван не смог принять участие в работе из-за санкций — он ведь живёт и работает в Ланкастере; а Николай Питухин после окончания магистратуры с головой окунулся в бизнес.
Я попробовал набрать другой работоспособный коллектив, но приказ о его формировании не прошёл из-за нежелания согласовать приказ о коллективе со стороны В.Э. Щепинина (директора Института промышленного менеджмента, экономики и торговли СПбПУ). Он был против включения в коллектив студентов других вузов Питера. Это, конечно же, нарушение Соглашения с РНФ (универ обязан в пятидневный срок принять на работу по гранту любого исполнителя, которого я указал), но кого в Политехе это волнует? «Не буду подписывать, и всё тут!»
В итоге с большим трудом мне удалось найти других исполнителей по гранту из Политеха, но их квалификация была недостаточной для решения сложных задач и мне весь грант пришлось тянуть самому. Спасибо этим исполнителям, они, конечно же помогли исследованию сдвинуться с «мёртвой точки», но 95% всех исследований и расчётов были выполнены мною лично. А это очень большая нагрузка.
Второе обстоятельство, делавшее мою работу по гранту нервной и нежеланной, — это позиция чиновников от науки Политеха. По Соглашению они должны готовить и согласовывать приказы о приёме на работу, о выплате зарплаты, осуществлять контроль за расходованием средств и т.п. Я должен заниматься наукой, они — административно-организационными вопросами. Фактически же чиновники поставили себя в позу начальников и давали указания о том, как я должен вместо них выполнять их функции. Мне пришлось даже включить в научный коллектив человека, который бы готовил приказы и согласовывал бы их на всех инстанциях, поскольку мне самому тратить время на хождение по чиновничьим коридорам было невозможно.
И даже при этом возникало много проблем из-за того, что все приказы и служебки готовили мы, а не они. Например, чиновники долго не хотели согласовывать зарплату молодым исполнителям («а почему им так много?») и это согласование произошло в последний момент в декабре 2023 года перед закрытием финансового года. А когда в финансовом отчёте оказалось, что молодым учёным за год оплачено на 13 тысяч рублей меньше чем это определено нормативами, эти же самые чиновники стали меня спрашивать: «А почему им так мало?»
Мои попытки призвать их работать так, как это указано в Соглашении, приводили к скандалам — всякий чиновник считает себя начальником. А когда я шёл на принцип и не делал их работу, они тут же звонили моему директору ВШБИ с жалобами на меня. К концу 2024 года дело вообще дошло до абсурда: посылали мне по почте тексты о том, что надо сделать по моему гранту, и тут же звонили моему директору с жалобой на меня (на всякий случай, заранее).
Поэтому, поставив 31 января подпись под финансовым отчётом по гранту, я решил для себя следующее: я больше НИКОГДА не буду подавать заявки на гранты и проводить соответствующие научные исследования, если одной из сторон Соглашения выступает Политех.
Всё! Это был последний грант.