Это — по старому стилю. А по новому стилю это 7 ноября. Первые десять лет сами большевики писали об этом дне так: «октябрьский переворот». А начиная с 1927 года с лёгкой (или совсем не лёгкой) руки Сталина этот день стал называться «Великая Октябрьская Социалистическая Революция».
Так что это было и как?
В этот день созывался Второй Всероссийский съезд советов. Поскольку большевики и сочувствующие им составляли более половины делегатов съезда, то в руководстве большевистской партии главенствующей была идея о том, чтобы на съезде объявить о том, что теперь в России вся власть переходит советам и Временное правительство считать низложенным. А после этого на съезде сформировать первое советское правительство во главе с Лениным — Совет народных комиссаров.
Против такого плана категорически возражал Ленин: «Было бы гибелью или формальностью ждать колеблющегося голосования 25 октября, народ вправе и обязан решать подобные вопросы не голосованиями, а силой; народ вправе и обязан в критические моменты революции направлять своих представителей, даже своих лучших представителей, а не ждать их…»[1]
Он требовал свергнуть Временное правительство вне зависимости от решения съезда потому, что лично он находился в смертельной опасности, и промедление для него было «смерти подобно». А поскольку его соратники не разделяли его мнения и всё шло очень медленно, он 24 октября (6 ноября) покинул конспиративную квартиру, загримировался и отправился с охранником в Смольный, куда двумя месяцами ранее переехал Петросовет и где должен был проходить Второй съезд Советов.
С приходом Ленина в Смольный началась активная фаза восстания. В ночь с 24 на 25 октября войска Военно-Революционного Комитета (ВРК) Петроградского Совета (под руководством Троцкого) постепенно захватывали все стратегические объекты в городе, расставляя всюду пикеты. Происходило это спокойно, без выстрелов и штурмов. К утру 25 октября Временное правительство осознало происходящее в полном объёме – защищать его было практически некому, разве что небольшая часть женского ударного батальона, пришедшая для парада и оставленная у Зимнего Дворца, да некоторое количество юнкеров. Питанием эти «войска» не были обеспечены, и к концу 25 октября часть юнкеров начала покидать здание.
Дж. Рид вспоминал этот день так: «В среду 7 ноября (25 октября) я встал очень поздно. Когда я вышел на Невский, в Петропавловской крепости грянула полуденная пушка. День был сырой и холодный… По Невскому, как всегда, двигались трамваи. На всех выступающих частях их повисли мужчины, женщины и дети. Магазины были открыты, и вообще улица имела как будто даже более спокойный вид, чем накануне»[1]. Вечером того же дня, 25 октября, работали все театры и рестораны. Например, в театре Народного дома недалеко от Петропавловской крепости шла опера, в которой пел Шаляпин…
Организованного штурма Зимнего как такового не было. Были лишь общие указания без чётко разработанного плана. Руководство восстанием происходило «с листа» — по мере развития событий. Например, предполагалось, что штурм Зимнего дворца должен будет начаться после того, как штурмовавшим станет известно о том, что Петропавловская крепость окажется в распоряжении ВРК и Зимний дворец будет полностью окружён, о чём будет просигнализировано вывешиванием красного фонаря на стенах Петропавловской крепости. Гарнизон Петропавловки завил о нейтралитете и не мешал отрядам ВРК действовать в ней. Всё хорошо, но не было красного фонаря! Пришлось сообщать о захвате Петропавловки нарочными.
В Зимнем дворце Временное правительство абсолютно бездействовало и не сопротивлялось. Да и сам Зимний представлял собой отнюдь не неприступную крепость: в нём располагался военный лазарет, в котором находились раненые солдаты с фронта и медицинский персонал. Более того – в Зимнем дворце, ожидающем штурма, забыли закрыть боковую дверь, выходящую на Зимнюю канавку! Через эту дверь во дворец проникали любопытствующие небольшие группы отрядов ВРК. Там, во Дворце, они сталкивались с юнкерами, которые разоружали солдат и рабочих. Через некоторое время количество разоружённых рабочих и солдат возросло до такой степени, что уже они предложили разоружиться юнкерам, что те и сделали. Юнкера разоружились и разошлись по домам…
Отрядам, собравшимся вокруг Зимнего дворца, отдавались зачастую самые противоречивые распоряжения от членов ВРК, которые на месте пытались организовать штурм. Началась стрельба по Зимнему дворцу из пушек Петропавловской крепости, а в это время по Троицкому мосту спокойно продолжали проходить городские трамваи. В Народном доме выстрелы были слышны, но Шаляпин продолжал петь (как ему сообщили – стреляли в другую от театра сторону) и опера шла без перерыва.
В Смольном после долгих затяжек и проволочек началась работа Съезда. Большевики хотели начать Съезд после того, как Временное правительство будет арестовано, а вестей об аресте не поступало. Делегаты шумели и требовали начинать. Пришлось начать Съезд в 22 часа 40 минут. Ленина на открытии Съезда не было – он, «как “лев” в клетке, метался в маленькой комнатке подле заседания и “ругался”. Отсюда он слал одну записку за другой Подвойскому, Антонову и др.»[2], внося сумбур и в без того хаотические действия «штаба революции».
Открытие заседания съезда сопровождалось ожесточённой политической борьбой. Крестьянские советы и все солдатские комитеты уровня армий отказались участвовать в деятельности съезда. Съезд находился на грани легитимности из-за незначительного количества делегатов. Меньшевики и эсеры осудили выступление большевиков как «незаконный переворот» и обвинили большевиков в многочисленных махинациях при подборе делегатов съезда. После того как президиум Съезда был сформирован из большевиков и левых эсеров, делегаты от меньшевиков, правых эсеров и Бунда в знак протеста покинули Съезд и бойкотировали его работу. В работе Съезда в 2 часа 40 минут 26 октября объявлен перерыв – кворум съезда был нарушен и его дальнейшая работа становилась нелегитимной.
В 2 часа 10 минут отряд ВРК во главе с Антоновым-Овсеенко после блужданий по залам и коридорам Зимнего дворца подошёл к той комнате, где находилось Временное правительство. Вход в комнату охраняли юнкера. После недолгих переговоров с юнкерами к правительству прошёл только один Антонов-Овсеенко, который и объявил Временному правительству о его аресте. Правительство подчинилось и приказало юнкерам не оказывать сопротивления и разойтись.
Всю ночь Зимний дворец был в распоряжении революционных отрядов – «передового отряда рабочего класса». «Вероятно, здесь собрался весь тот “деморализованный охлос”, который некоторые исследователи нашего недавнего прошлого так склонны выдвигать на авансцену при описании октябрьских дней… Специальная комиссия Городской Думы через пять дней после штурма произвела обследование разгрома Зимнего дворца и установила… картину полного вандализма – у портретов прокалывались глаза, на креслах срезаны кожаные сиденья, дубовые ящики с фарфором пробиты штыками, ценные миниатюры, иконы, книги и пр. валялись на полу и т. д.»[3].
В 3 часа 10 минут в Смольном закончился объявленный перерыв, поскольку наконец пришло известие об аресте Временного правительства. На трибуну поднимается Каменев и объявляет Съезду об аресте министров Временного правительства. Съезд принимает обращение «К рабочим, солдатам и крестьянам», после чего в 6 часов утра первое заседание Съезда закрывается. А вот уже на втором заседании Съезда, начавшегося 26 октября в 21.00, выступает Ленин. На Съезде утверждается новое Правительство с Лениным во главе и принимается ряд фундаментальных декретов.
[1] Рид Дж. Десять дней, которые потрясли мир. М.: Государственное издательство политической литературы, 1957. С.80.
[2] Мельгунов С.П. Как большевики захватили власть. М.: Айрис-пресс, 2014. С. 190.
[3] Мельгунов С.П. Как большевики захватили власть. М.: Айрис-пресс, 2014. С.201.
[1] Ленин В.И. Письмо членам ЦК от 24 октября 1917. ПСС, т. 34. С. 436.